Сплавы по рекам Синеокой - сколько эмоций, впечатлений они принесли...
ТЕОРИЯ СПЛАВОВ
Первый серьезный сплав задуман был нами по Ипути. Втроем на двух резиновых лодках. Почему по Ипути? Это речка нашего детства, но знали мы ее точечно, в основном те места, куда приезжали порыбачить. А хотелось, ох как хотелось посмотреть какая река там, дальше. Охота к перемене мест.
Конец августа, теплынь, а мы недалеко от города Сураж на воде. Никаких моторов, тихонько подгребаешь веслами и пошел по течению. Не знаю, как кому, а мне интересно плюхаться не спеша именно по речкам среднего размерчика. Уютные они какие-то и очень живописные. Редко попадется длинный прямой прогон. Вьется поворот за поворотом, то обрывчик глинистый, то пляжик песчаный – такой гладкий и чистый, что кажется, будто с сотворения мира не ступала по нему нога человека. А потом, за очередной хитрой петлей выйдет на берег деревенька. С мостками для полоскания белья, полузатопленной плоскодонкой на цепи, банькой, покосившейся на краю обрыва, загорелыми мальчишками, что догуливают последние деньки летних каникул, отпиваясь молоком и объедаясь яблоками.
Что ни поворот – то новая картинка. Там, где удобный подъезд к воде, попадаются отдыхающие компании с женами, тещами, детьми и собаками. Чтобы не терять времени, мы дорожили, волоча метрах в двадцати за собой легкие колебалки. Да и лодкой управлять интереснее, проводя блесну то мимо полосы кувшинок, то близко от притопленной кроны упавшего в воду дерева. Вода в тот год была удивительно низкая, песчаное дно видно как на ладони, но вот впереди замытый ствол лежащего поперек реки дерева, а за ним чернеет свал в глубину. Пройдя его, мы напрягались, ожидая, когда блесна соскочит с мели в черную бездну. Здесь то, зачастую, из-под топляка и выскакивала щука. Ну, не всегда щука, иногда щуренок, которого, обругав за жадность, отпускали. А трофей посолидней плыл за нами на длинном кукане, то поднимаясь, как подводная лодка, то уходя в глубину.
Не знаю почему, но самые солидные щуки цеплялись у нас обычно на виду у тех самых отдыхающих. Мы долго кружили по омуту, подводя рыбу к лодке, вынимая из воды, цепляя на кукан и все это под одобрительные замечания мужиков и вскрикивания тещ и жен с детьми. Только собаки ничего не говорили, молча наблюдая за нашими манипуляциями. Цирк бесплатный, да и только. Ближе к вечеру начинался поиск места для стационарной ловли и ночевки. К консенсусу приходили с трудом. Кому-то из троих обязательно казалось, что за поворотом местечко будет получше, доплывали , а там дров мало и место так себе. В конце- концов устраивались и, вытащив лодки на берег, разбивали лагерь. Интересно было со спиннингом обследовать пойменные озерца и старицы, а, зная, что сом в Ипути есть, на ночь мы забрасывали с десяток донок «на жабиков» или пескарей. В первое же утро Толян на рассвете выскочил из палатки, плюхал и топотал у воды, а потом просунул в створки палаточного входа усатую голову с маленькими глазками. Не свою, конечно, а сомовью. Ему, видишь ли, приснилось, что на донку взял сом, - выскочил, проверил и не ошибся. Ясновидец! В большой котелок влезла только сомовья голова, а недоеденная уха, на следующее утро превратилась в заливное. Чем дальше мы отплывали от Суража, тем глуше становились места. Реже попадались рыбацкие сижи, рогульки и прочие признаки присутствия собратьев-рыбаков. И это радовало – чего тут хитрить. Всегда хочется забраться в глушь, в места, где, как тебе кажется, и рыба не пугана, и трава не топтана.
Не помню, почему на последнюю ночевку мы остановились на острове, густо поросшем ивняком. Пока собирали хворост, варили ужин, небо быстро затянулось тяжелыми тучами, и ливень из них полился фантастический. Мужики мигом нырнули под перевернутые лодки, а я, бросив на песок два поролоновых матрасика, лег на них и укрылся куском полиэтилена. Молнии лупили прямо над головой, грохотало и ревело так, что я клятвенно пообещал, если останусь жив, метровую свечку поставлю. Живым остался, свечку не поставил. Не то, чтобы жалко денежек, а все как-то некогда было. Дела всякие…
Наутро туман лег такой густоты, хоть ножом его режь. Мы с Толяном отчалили первыми, куда плывем – ни черта не видно и, метров через триста, аккурат носом лодки, «впендюрились» в мужика, который, стоя по пояс в воде, ловил в проводку. Матюгов, конечно, наслушались вволю. Отплыли пониже и, затаившись в тумане, стали ожидать, ехидно прислушиваясь, ведь за нами плыл на второй лодке брательник Вовка. По новой порции матюгов мы поняли, что он тоже не промахнулся. Туман поднялся как по сигналу и впереди замаячил ажурный переплет моста у деревни Ущерпье. Приплыли. Тут всегда одолевает сложное чувство – с одной стороны усталость накапливается, встаешь рано, веслами машешь, день за днем, с другой – так жаль, что все закончилось. Одно утешает – закончился этот проплыв, но ведь будет другой!
И он был. Посоветовавшись, рванули на Птичь. От Дороганово, что под Осиповичами и до впадения реки в Припять. Кусочек, я вам скажу, не слабый. Птичь встретила нас высокой водой. Рыба, как единодушно заявляли все местные рыбачки, мимо которых мы «веслались», - «уся пайшла у тросць». Ну, «уся не уся» - это еще надо проверить, Кстати, сплавлялись мы опять втроем, но плавсредство было уже другое. Сбросившись по 50 рублей, на четверых, правда, прикупили мы сборную «алюминьку». Цены даю те, что были еще «за савецким часам». Устойчивая, легкая в переноске, не боящаяся подводных коряг и камней, послужила она нам верой и правдой. Впрочем, почему послужила? Она и сейчас жива-здорова и на ходу. Может, кто сейчас посмеивается, читая, но такое было время, такие деньги, такая жизнь. Нас тогда она очень устраивала своей мобильностью. Забирались мы тогда, черт знает, в какие дебри, а шумного моторного плавания не любили. Я и сейчас не люблю.
Дарагановские комары в первый же вечер от души попили молодой могилевской кровушки, ох попили! Утром застелили мы слоем явора кормовой отсек, сверху телогреечки побросали, один на веслах, двое на пахучем матрасе в корме, и вперед, в неизведанное. Камыш стеной стоит, кое где проходы в нем, и, видать, что плавни эти тянуться далеко, свернуть страшновато, поди потом выберись. Так и шли всю дорогу, меняясь вахтами на веслах, кашеварили на бережку из того, что Птичь давала, и с собой взяли. А на ночь вновь двое укладывались в корме, один на веслах, и забыть это сказочное чувство невозможно. Черное небо над тобой, черная вода под тобой, лодка покачивается слегка, уключины поскрипывают. Ощущение космическое.
Ловили по пути понемногу, на пропитание, рассчитывая оторваться в последние дни. Больше приглядывались, как рыбачат другие. Как то насчитали подряд сто пятьдесят жерлиц-рогаток и на каждой насажена плотвица грамм по двести-двести пятьдесят. Серьезно народ ловит.
В то время с картами было туго. У нас была немецкая, сорок первого года, военная. Уже не помню, где мы ее достали и куда она делась. Чтобы определиться спрашиваем у бабульки, что полоскала в речке белье, - далеко ли до моста? «А дзетачки, дык той мост немцы у вайну узарвали». Вот спросили, так спросили.
Неторопливое и нешумное наше плавание позволяло заглянуть в мир реки как бы изнутри, не нарушая равновесия ее таинственной и сложной жизни. Мы видели как она засыпает и просыпается, как на закате плавятся лещовые стаи, черные аисты разгуливают по берегам. Свесившись за борт, часами можно было разглядывать жизнь воды. На рыбалке волей-неволей отвлекают заботы о снасти, прикормка, устройство быта, да и время, как правило, ограничено. Я не призываю забросить снасти и предаться созерцанию, - упаси Боже покуситься на святое, но в нашем случае не использовать возможность было бы непростительно.
Так добрались мы до последнего на маршруте двадцатого моста возле станции Птичь и стали табором, чуть ниже его. Посреди реки лежало несколько деревьев, видно, что свежих, а неподалеку ивняк лежал наклонно, полосой метров пятнадцать ширины – словно гигантский бульдозер проехал по нему. На берегу толклись четверо гомельских мужичков в плавках. Они и рассказали нам, что накануне прошел смерч, вырвал и бросил в реку несколько деревьев, а у них унес палатку и все вещи. Поделились с ними, чем могли, дали денег на дорогу, а взамен получили уже запаренный горох и свежих червей. Подъязки и крупная плотва цеплялись на горох исправно, и лещики влетали время от времени, в основном днем, часов с двух. Так что планы, обрыбится под конец похода, сбылись в полной мере. Потом еще несколько лет ездили в эти места, и не обижала нас Птичь за то, что подсмотрели сокровенные ее тайны. Может потому, что делали мы это деликатно, тихо и ненавязчиво. Уверен, что опыт этих и многочисленных последующих наших сплавов не прошел даром. Ходим по рекам и речушкам на своих, видавших виды, «резинках» до сих пор и внуков к сему приучаем.
Павел Гвоздев, г. Могилев.
Koma (Юра)
- +++++
такое чувство сложилось, что я там тоже был, с вами, четвёртым
написано просто супер!!!!
teoretik (владимир дуюн)
- Написано просто СУПЕР!!! Всё так знакомо.... Особенно те местные комары", да и рыбка, которой нас одарила река Птичь. А вот какие там были раки!!!!! Величина их была больше пивной бутылки. Видели мы и перебинтованные руки некоторых рыбаков, которые ловили их руками ...... Собственно и поехали мы на Птичь после того, как, собираясь на р.Беседь (правда цель была поохотиться на уток), но, увидев на ж.д.вокзале знакомых рыбаков с такими вот перевязанными руками, следующий выходной рванули на поезде с удочками, спиннингами и..... раколовками на станцию Птичь. Результат был потрясающий!!!!!
Наум (Александр)
- Да,как-будто вернулся на Друть 1992г. Тот-же подножный корм т.е.подводный. Каша гречневая с говядиной,перловая с свининой и ещё много таких наименований до сих пор покоятся на дне озера возле какого-то санатория,что-бы домой не тянуть эту тяжесть. Там и плот и закопанные на берегу камеры от МАЗа. На всё про всё пять суток-миниотпуск! а всегда что-то мешает! Может в этом году? Дядя Володя-нас двое?!
gvozdev (Владимир)
- Саша, настраивайся. Вдруг в этот раз ничто не помешает.
a1leh (Олег)
- Ожидание весны во сто крат лучше прихода весны.....
gvozdev (Владимир)
- Олег, это точно, но "надежды вьюншей, да и дедов, питают" - будем мечтать, - ведь не вредно...
MYT71 (ЮРИЙ)
- Спасибо за рассказ,очень понравился!![]()
Сплавом не ходил,но в Чичевичах на островах по 2-3 ночи с рез.лодкой, палаткой ночевать доводилось! А сейчас моторы .......,но котелки,палатки и новые ,хорошие друзья единомышленники в силе! ![]()
hudognik (Игорь)
- gvozdevы, Павел и Владимир, умеете Вы затронуть душевные струны, да так, что долго-долго звучат они понятной, блаженной и незабываемой мелодией, слушая которую, окружающий нас мир и действительность воспринимаются намного краше, добрее и светлее!
Спасибо Вам.
Филимон (Андрей)
- навеялись воспоминания о наших сплавах по Проне в 2010. На самом деле все до боли знакомо и будоражит кровь испытать все эти приключения снова!!!![]()
Valera (Валера)
- Ой , СКОРЕЙ БЫ ЛЕТО!!!!!!!!!!!![]()
Stepan (Юрий Вахонин)
-![]()
Stepan (Юрий Вахонин)
-![]()
![]()
"
ТЕОРИЯ СПЛАВОВ
Первый серьезный сплав задуман был нами по Ипути. Втроем на двух резиновых лодках. Почему по Ипути? Это речка нашего детства, но знали мы ее точечно, в основном те места, куда приезжали порыбачить. А хотелось, ох как хотелось посмотреть какая река там, дальше. Охота к перемене мест.
Конец августа, теплынь, а мы недалеко от города Сураж на воде. Никаких моторов, тихонько подгребаешь веслами и пошел по течению. Не знаю, как кому, а мне интересно плюхаться не спеша именно по речкам среднего размерчика. Уютные они какие-то и очень живописные. Редко попадется длинный прямой прогон. Вьется поворот за поворотом, то обрывчик глинистый, то пляжик песчаный – такой гладкий и чистый, что кажется, будто с сотворения мира не ступала по нему нога человека. А потом, за очередной хитрой петлей выйдет на берег деревенька. С мостками для полоскания белья, полузатопленной плоскодонкой на цепи, банькой, покосившейся на краю обрыва, загорелыми мальчишками, что догуливают последние деньки летних каникул, отпиваясь молоком и объедаясь яблоками.
Что ни поворот – то новая картинка. Там, где удобный подъезд к воде, попадаются отдыхающие компании с женами, тещами, детьми и собаками. Чтобы не терять времени, мы дорожили, волоча метрах в двадцати за собой легкие колебалки. Да и лодкой управлять интереснее, проводя блесну то мимо полосы кувшинок, то близко от притопленной кроны упавшего в воду дерева. Вода в тот год была удивительно низкая, песчаное дно видно как на ладони, но вот впереди замытый ствол лежащего поперек реки дерева, а за ним чернеет свал в глубину. Пройдя его, мы напрягались, ожидая, когда блесна соскочит с мели в черную бездну. Здесь то, зачастую, из-под топляка и выскакивала щука. Ну, не всегда щука, иногда щуренок, которого, обругав за жадность, отпускали. А трофей посолидней плыл за нами на длинном кукане, то поднимаясь, как подводная лодка, то уходя в глубину.
Не знаю почему, но самые солидные щуки цеплялись у нас обычно на виду у тех самых отдыхающих. Мы долго кружили по омуту, подводя рыбу к лодке, вынимая из воды, цепляя на кукан и все это под одобрительные замечания мужиков и вскрикивания тещ и жен с детьми. Только собаки ничего не говорили, молча наблюдая за нашими манипуляциями. Цирк бесплатный, да и только. Ближе к вечеру начинался поиск места для стационарной ловли и ночевки. К консенсусу приходили с трудом. Кому-то из троих обязательно казалось, что за поворотом местечко будет получше, доплывали , а там дров мало и место так себе. В конце- концов устраивались и, вытащив лодки на берег, разбивали лагерь. Интересно было со спиннингом обследовать пойменные озерца и старицы, а, зная, что сом в Ипути есть, на ночь мы забрасывали с десяток донок «на жабиков» или пескарей. В первое же утро Толян на рассвете выскочил из палатки, плюхал и топотал у воды, а потом просунул в створки палаточного входа усатую голову с маленькими глазками. Не свою, конечно, а сомовью. Ему, видишь ли, приснилось, что на донку взял сом, - выскочил, проверил и не ошибся. Ясновидец! В большой котелок влезла только сомовья голова, а недоеденная уха, на следующее утро превратилась в заливное. Чем дальше мы отплывали от Суража, тем глуше становились места. Реже попадались рыбацкие сижи, рогульки и прочие признаки присутствия собратьев-рыбаков. И это радовало – чего тут хитрить. Всегда хочется забраться в глушь, в места, где, как тебе кажется, и рыба не пугана, и трава не топтана.
Не помню, почему на последнюю ночевку мы остановились на острове, густо поросшем ивняком. Пока собирали хворост, варили ужин, небо быстро затянулось тяжелыми тучами, и ливень из них полился фантастический. Мужики мигом нырнули под перевернутые лодки, а я, бросив на песок два поролоновых матрасика, лег на них и укрылся куском полиэтилена. Молнии лупили прямо над головой, грохотало и ревело так, что я клятвенно пообещал, если останусь жив, метровую свечку поставлю. Живым остался, свечку не поставил. Не то, чтобы жалко денежек, а все как-то некогда было. Дела всякие…
Наутро туман лег такой густоты, хоть ножом его режь. Мы с Толяном отчалили первыми, куда плывем – ни черта не видно и, метров через триста, аккурат носом лодки, «впендюрились» в мужика, который, стоя по пояс в воде, ловил в проводку. Матюгов, конечно, наслушались вволю. Отплыли пониже и, затаившись в тумане, стали ожидать, ехидно прислушиваясь, ведь за нами плыл на второй лодке брательник Вовка. По новой порции матюгов мы поняли, что он тоже не промахнулся. Туман поднялся как по сигналу и впереди замаячил ажурный переплет моста у деревни Ущерпье. Приплыли. Тут всегда одолевает сложное чувство – с одной стороны усталость накапливается, встаешь рано, веслами машешь, день за днем, с другой – так жаль, что все закончилось. Одно утешает – закончился этот проплыв, но ведь будет другой!
И он был. Посоветовавшись, рванули на Птичь. От Дороганово, что под Осиповичами и до впадения реки в Припять. Кусочек, я вам скажу, не слабый. Птичь встретила нас высокой водой. Рыба, как единодушно заявляли все местные рыбачки, мимо которых мы «веслались», - «уся пайшла у тросць». Ну, «уся не уся» - это еще надо проверить, Кстати, сплавлялись мы опять втроем, но плавсредство было уже другое. Сбросившись по 50 рублей, на четверых, правда, прикупили мы сборную «алюминьку». Цены даю те, что были еще «за савецким часам». Устойчивая, легкая в переноске, не боящаяся подводных коряг и камней, послужила она нам верой и правдой. Впрочем, почему послужила? Она и сейчас жива-здорова и на ходу. Может, кто сейчас посмеивается, читая, но такое было время, такие деньги, такая жизнь. Нас тогда она очень устраивала своей мобильностью. Забирались мы тогда, черт знает, в какие дебри, а шумного моторного плавания не любили. Я и сейчас не люблю.
Дарагановские комары в первый же вечер от души попили молодой могилевской кровушки, ох попили! Утром застелили мы слоем явора кормовой отсек, сверху телогреечки побросали, один на веслах, двое на пахучем матрасе в корме, и вперед, в неизведанное. Камыш стеной стоит, кое где проходы в нем, и, видать, что плавни эти тянуться далеко, свернуть страшновато, поди потом выберись. Так и шли всю дорогу, меняясь вахтами на веслах, кашеварили на бережку из того, что Птичь давала, и с собой взяли. А на ночь вновь двое укладывались в корме, один на веслах, и забыть это сказочное чувство невозможно. Черное небо над тобой, черная вода под тобой, лодка покачивается слегка, уключины поскрипывают. Ощущение космическое.
Ловили по пути понемногу, на пропитание, рассчитывая оторваться в последние дни. Больше приглядывались, как рыбачат другие. Как то насчитали подряд сто пятьдесят жерлиц-рогаток и на каждой насажена плотвица грамм по двести-двести пятьдесят. Серьезно народ ловит.
В то время с картами было туго. У нас была немецкая, сорок первого года, военная. Уже не помню, где мы ее достали и куда она делась. Чтобы определиться спрашиваем у бабульки, что полоскала в речке белье, - далеко ли до моста? «А дзетачки, дык той мост немцы у вайну узарвали». Вот спросили, так спросили.
Неторопливое и нешумное наше плавание позволяло заглянуть в мир реки как бы изнутри, не нарушая равновесия ее таинственной и сложной жизни. Мы видели как она засыпает и просыпается, как на закате плавятся лещовые стаи, черные аисты разгуливают по берегам. Свесившись за борт, часами можно было разглядывать жизнь воды. На рыбалке волей-неволей отвлекают заботы о снасти, прикормка, устройство быта, да и время, как правило, ограничено. Я не призываю забросить снасти и предаться созерцанию, - упаси Боже покуситься на святое, но в нашем случае не использовать возможность было бы непростительно.
Так добрались мы до последнего на маршруте двадцатого моста возле станции Птичь и стали табором, чуть ниже его. Посреди реки лежало несколько деревьев, видно, что свежих, а неподалеку ивняк лежал наклонно, полосой метров пятнадцать ширины – словно гигантский бульдозер проехал по нему. На берегу толклись четверо гомельских мужичков в плавках. Они и рассказали нам, что накануне прошел смерч, вырвал и бросил в реку несколько деревьев, а у них унес палатку и все вещи. Поделились с ними, чем могли, дали денег на дорогу, а взамен получили уже запаренный горох и свежих червей. Подъязки и крупная плотва цеплялись на горох исправно, и лещики влетали время от времени, в основном днем, часов с двух. Так что планы, обрыбится под конец похода, сбылись в полной мере. Потом еще несколько лет ездили в эти места, и не обижала нас Птичь за то, что подсмотрели сокровенные ее тайны. Может потому, что делали мы это деликатно, тихо и ненавязчиво. Уверен, что опыт этих и многочисленных последующих наших сплавов не прошел даром. Ходим по рекам и речушкам на своих, видавших виды, «резинках» до сих пор и внуков к сему приучаем.
Павел Гвоздев, г. Могилев.
Koma (Юра)
- +++++
такое чувство сложилось, что я там тоже был, с вами, четвёртым
написано просто супер!!!!
teoretik (владимир дуюн)
- Написано просто СУПЕР!!! Всё так знакомо.... Особенно те местные комары", да и рыбка, которой нас одарила река Птичь. А вот какие там были раки!!!!! Величина их была больше пивной бутылки. Видели мы и перебинтованные руки некоторых рыбаков, которые ловили их руками ...... Собственно и поехали мы на Птичь после того, как, собираясь на р.Беседь (правда цель была поохотиться на уток), но, увидев на ж.д.вокзале знакомых рыбаков с такими вот перевязанными руками, следующий выходной рванули на поезде с удочками, спиннингами и..... раколовками на станцию Птичь. Результат был потрясающий!!!!!
Наум (Александр)
- Да,как-будто вернулся на Друть 1992г. Тот-же подножный корм т.е.подводный. Каша гречневая с говядиной,перловая с свининой и ещё много таких наименований до сих пор покоятся на дне озера возле какого-то санатория,что-бы домой не тянуть эту тяжесть. Там и плот и закопанные на берегу камеры от МАЗа. На всё про всё пять суток-миниотпуск! а всегда что-то мешает! Может в этом году? Дядя Володя-нас двое?!
gvozdev (Владимир)
- Саша, настраивайся. Вдруг в этот раз ничто не помешает.
a1leh (Олег)
- Ожидание весны во сто крат лучше прихода весны.....
gvozdev (Владимир)
- Олег, это точно, но "надежды вьюншей, да и дедов, питают" - будем мечтать, - ведь не вредно...
MYT71 (ЮРИЙ)
- Спасибо за рассказ,очень понравился!
hudognik (Игорь)
- gvozdevы, Павел и Владимир, умеете Вы затронуть душевные струны, да так, что долго-долго звучат они понятной, блаженной и незабываемой мелодией, слушая которую, окружающий нас мир и действительность воспринимаются намного краше, добрее и светлее!
Спасибо Вам.
Филимон (Андрей)
- навеялись воспоминания о наших сплавах по Проне в 2010. На самом деле все до боли знакомо и будоражит кровь испытать все эти приключения снова!!!
Valera (Валера)
- Ой , СКОРЕЙ БЫ ЛЕТО!!!!!!!!!!!
Stepan (Юрий Вахонин)
-
Stepan (Юрий Вахонин)
-
"
- Войдите или зарегистрируйтесь, чтобы отправлять комментарии
